Конечно не фанат постить чужое, но уж больно напоминает мою молодость (про нее пописывал в Историях), да и не только мою судя по Форуму. Полностью книжка Тут
Запощу пару главок. Остальное, кого заинтересует-прочтут по сцылке. Тема йепли, бухла, рефлеКСирующей ностальгии по 80-м раскрыта

Цитата:

---

Глава 12. Сенеж

Наша бандитская жизнь делится на несколько этапов. Они все называются по местам и времени пребывания: Запор, Картошка, Жопа (лагеря), Магнитогорск, Строяк, Диплом, Медведиха, Пицунда. И один из этапов - Сенеж.

...К Владимиру Ильичу мы приехали со своими лыжами. Это было зимой 1985 года. В застой. Последняя зима застоя, унесенная ветром. До апрельского пленума 1985 года, до Оша и Ферганы, до Ельцина и Лигачева, до Цхинвала, Молдовы, Гамсахурдия. До Берлинской стены. До гуманитарной помощи и Абхазии, и Жириновского, и Гайдара.

До антиалкогольного Указа.

Еще в поселковом магазинчике при доме отдыха вовсю стояло вино. "Лучафэр". "Мэргэритар". "Вечерний звон" в ушах. С тех пор я знаю: в мою сине-красную сумку, подаренную мамой, входит ровно 10 бутылок по 0.7. * А что еще вам сказать?

* Но это не значит, что мы купили только 10 бутылок. О, нет!

Многие охотники любят фотографироваться на фоне заваленных зверей. А мы на Сенеже по очереди снимались на фоне поверженных бутылок. Я - и 12 пустых бутылок в ряд. Яшка - и 12 пустых бутылок в ряд. Баранов - и 12 пустых бутылок в ряд. Бен - и 12 пустых бутылок в ряд. (Потом мы их сдали и купили еще винца).

Уставали, однако, охуенно... Хотя комнаты были оформлены хорошо. На стенку мы даже повесили большой график попоек, расписали дозы в лигрылах. Графа "план", графа "факт". Крестиками отмечали выполнение ...

На стенках лозунги приспособили: "Уничтожайте бронтозавров - разносчиков заразы!" "Резиновый игуанодон - лучший подарок вашему ребенку". Кстати, насчет игуанодонов. На лампу мы повесили развернутые презервативы. Штук 5. На каждом написали инструкцию по пользованию. Что-то типа "...и надеть на хуй".

На входной же двери перманентно висело объявление, прилепленное барановскими соплями:

"ТИХО! ИДЕТ ПОПОЙКА!"

Но уставали, конечно, охуенно. До обеда - лыжи, спорт, оздоровление, после обеда - штопор, вино, оздоровление. Однажды пошли мы через озеро Сенеж на лыжах,прям по льду. (Это я всех подбил, хуежопый). Шли на некотором расстоянии друг от друга (это я подучил), чтоб в случае чего, не ухнуть под лед всем сразу. Дошли до той стороны, потыкали в нее лыжными палками и попиздюхали обратно. Именно попиздюхали. Ибо началась пурга, берегов не видно. Лыжи, видимо, от близости воды, скользить по снегу перестали, и снег начал сугробами прилипать в ним. Мы не катились, мы просто переступали, как при ходьбе, волоча пудовые кандалы. Вымотались в ебаный рот. У меня потом, когда вино разливал, руки от усталости тряслись. Так устал.

Моренблит познакомил нас с бабами, с которыми сидел за столиком в столовой. Ведь мы-то - наша банда - сидели в полном составе отдельно, за четырехместным столиком. Баранов сидел у хлеба, и когда мне нужен был кусочек, я спрашивал:

- Баран, ты пиздатый чувак?

- Пиздатый.

- Тогда дай хлеба. *

* Я его много ем.

В конце концов Баранов привык, и когда я раскрывал рот о пиздатости, он уже машинально тянулся к хлебнице...

Моренблит, я говорю, познакомил нас с бабами со своего стола. (От нашего стола - вашему столу). Значит, Амина - симпатичная татарочка, но, к сожаленью, с большой жопой; Лида Сазонова - подруга Натальи Беловой; и сама Наталья Белова - будущая жена Баранова.

Три штуки.

...Ведь что такое судьба? Я ебу. Говорят, индейка. Хуй там! Целый индеец! Кто бы мог подумать, что те девчонки, с которыми познакомил нас Вова Моренблит... Что все так обернется. Ой, блядь...

Девки жили в комнате № 304. Эту цифру мы все запомнили надолго. Да хули, ептыть - навсегда! С тех пор и на веки у всей нашей банды, кроме Баранова, один шифр для вокзальных ячеек автоматических камер хранения и прочих кодовых замков. Куда бы мы ни ехали, вместе ли, порознь ли, везде, закидывая шмотки на пару часов в камеру хранения (чтоб без вещей свободно погулять до поезда или автобуса, поскольку сидеть на кулях в грязном зале - провинциальный быдлизм и плебейство), - везде и всегда мы набираем на внутренней стороне дверцы единый пароль Вселенной - "Б-304". Бляди из 304-й комнаты. Хотя в блядстве они не были замечены, справедливость требует это отметить. Но ведь можно расшифровать и нейтрально: бабы из 304-й. *

* Хотя после выхода книги код придется, наверное, сменить: спиздят - самая читающая в мире страна.

Итак, что такое судьба?.. Ведь жизнь кидала нам подсказки. Как-то, съебавшись с войны (военной кафедры), мы начали гулять в окрестностях войны и пригуляли к ограде Хованского кладбища. Кто-то предложил (видимо, это был мрачный Бен):

- А давайте по кладбищу погуляем.

Хули, мы нашли первую попавшуюся дыру в заборе, залезли в нее, и что вы думаете? Попали на участок № 304 (табличка стояла), и первая же к табличке могила была могилой Баранова. На гранитном памятнике большими золотыми буквами: БАРАНОВ. Нарочно не придумаешь. Мы поняли: Баранов женится на этой Натахе из 304-й. И точно.

После диплома, осенью Баранов поженился. Проводив товарища в последний путь, мы потом справили у меня дома сначала 9, а потом и 40 дней со дня свадьбы. Я произнес прочувственную речь:

- Хули... от нас навсегда ушел наш друг... он был... И такой и сякой... но мы все равно любим и помним его... Все время я спрашиваю себя: все ли мы сделали, чтобы наш товарищ был сейчас с нами? И отвечаю: не все... Могли ли мы... - И так далее.

Адам первый среди нас покинул наш мир.Он стал первым мертвым трупом среди нас, замужним чуваком.

Кстати, на свадьбу мы подарили Баранову большой угольный самовар с выгравированной на крышке надписью "Поручику Баранову въ день отставки отъ господъ офицеровъ". И наган игрушечный с пистонами. Поручик должен уходить в отставку с личным оружием. Офицера должны хоронить с личным оружием, а то неинтересно.

Это просто судьба его достала, я считаю. Ведь мы разъехались с Сенежа, не обменявшись с бабами адресами. А они потом приехали в МИСиС и чисто случайно нашли меня в одном из корпусов. Я, мирно пописав, случайно вышел из сральника и буквально хуй к носу столкнулся с ними. Они искали нас под предлогом каких-то кроссовок, хуйня-муйня... неважно. Важно, что они искали и нашли нас.

Короче, на Сенеже нам, как всегда, хотелось кого-то выебать, а 304-е берегли целку. Хотя некоторые тщетные надежды у нас еще оставались: мы же не знали тогда, что у девок такие злобные намерения - выйти замуж с целкой.

А однажды, в день, когда к нам в гости приехал Соломон в рассуждении поебаться, мы с Яшкой вернулись с дискотеки, где ничего путного не выбрали и увидели, как из окна соседнего корпуса две какие-то бабы призывно машут нам гитарой. Мы схватили последнюю бутылку вина, гандоны и побежали...

Так, а почему у нас осталась последняя бутылка? Ведь это не был недосмотр... А-а-а... Просто накануне... Дело в том, что мы там однажды накирялись за несколько дней до этого. Мы с Беном поблевали. Это я точно помню. Пили красное крепленое вино, смешанное с белым. Я полраковины красной блевотины нарыгал. Худо было. Потом я бродил качаясь по коридорам, в очередной раз давая себе зарок - больше так не напиваться. Меру надо знать.

Вот взять Вову Королева. Вова Королев меру знает. Кирнет себе немного и сидит, улыбается умильно. И на Магнитке так было, и в общаге Дом Коммуны, и везде. Правда, однажды у Вовы что-то отключилось. Он потом мне сам рассказывал. Сломался у Вовца в тот раз стоп-кран, и он нахуячился хуй знает как. Два часа спал в ванной, потом очутился в кровати.

А утром воскрес. Первая мысль: "Вроде, ничего вчера все прошло". Вова встал и сделал шаг к двери: умыться шел. И в этот момент будто ураган налетел на Вову. В башке помутилось, качнуло, поплыло, и Вова блеванул на дверь. Дополз до кровати и блеванул в постель. К обеду сердобольные соседи позвали Вову кушать. Вова только успел понюхать яблочко, как его опять резко замутило, и он снова наблевал, теперь уже на обеденный стол. Так Вова болел два дня. Отравился...

В общем, после той памятной сенежской попойки я сдвинул предохранитель и законтрил гайку, прекрасно понимая, что рано или поздно она все равно ослабнет и сползет. После гранд-попойки у нас вышло все вино. А поскольку это был студенческий заезд, вино кончилось и в поселковой лавке. И тогда мы впятером пошли в поход пешком в близлежащий город Солнечногорск. И там в окраинном магазине затарились "Салютом", белым "Столовым" и еще каким-то говном. В тот же вечер мы пили у баб в 304-й. Бабы бухали изрядно. У меня сработала контровка, и в тот раз я был более-менее трезв. А Яша ходил по корпусу очень веселый и лыбился жизни. В какой-то момент он подошел ко мне и смеясь сообщил радостную весть:

- Блит на коврик наблевал.

Во всех комнатах у кроватей лежали такие коврики. Толстому Моренблиту показалось мало вина и, вернувшись от девок, он хлебанул еще спиртика из своей заветной бутылочки (мама-врач дала для нужд). Толстый организм Блита не справился с нагрузкой и частично исторг отраву в виде блевотины на коврик. Пьяному Яшке это показалось очень смешным, он сунул Блиту в руки половую тряпку и побежал к нам в 304-ю комнату делиться радостью:

- Блит на коврик наблевал...

После того случая у нас еще оставалось несколько вина - две бутылки. Но однажды, по графику в свободный от выпивки день, мы пришли с обеда, собрались у нас в комнате, очистили последний мандарин, разделили его на 5 частей и под мандарин уговорили еще бутылку. И попутно обсудили еще какую-то бабу из института.

- Она ничего, - сказал толстый Блит. - Только вот рожу ей надо подремонтировать.

- Гаечным ключом, - остроумно заметил я.

Так у нас осталась всего одна бутылка. Именно ее мы с Яшей и прихватили, когда полетели к бабам в соседний корпус на крыльях любви и надежды поебаться. Но увы...

Есть такая подлая порода блядских баб, общительных гитаристок, которым лишь бы, блядь, языки почесать, сукам. Эти две пидараски были из их числа. Во-первых, они оказались из геологоразведочного института - полевая романтика у них в жопе играла - костры, песни под гитару, душевный треп и идиотская вера в женско-мужскую дружбу. Во-вторых, одна из них, Машка, была страшна как смерть. "На козу похожа", - шепнул я Яшке.

Мы сидели, пиздели, хлопнули бутылку вина, попели какую-то хуйню под гитару. И все это в ожидании - когда же спать (читай: ебаться). Мы рассказали им про композитора Берковского*, читавшего у нас лекции по Теории процессов, про знаменитого полярника Дмитрия Шпаро, который у нас вел семинары по теории вероятности и который давно забыл всю статистику ("хи-квадрат распределение"), обменяв ее на обветренное лицо и орден Ленина. Рассказали даже про композитора Матецкого**, который закончив МИСиС, пытался защититься в лаборатории ППДиУ и бегал под началом научного руководителя Тилянова (под ним, кстати, и я год бегал при аспирантуре, пока не ушел. Но Матецкий, скажу я вам, так и не защитился. И я тоже. Ушли мы).

* Виктор Берковский - композитор и кандидат технических наук. (Музыка к светловской "Гренаде"). Мой современник.

** Лаванда, горная лаванда...

В общем, мы трепались, тянули время, оно шло. Это было в застойные годы, когда ебля партией и правительством сугубо не поощрялась и допускалась только в случае ее регистрации в отделах ЗАГСа. "СПИД-инфо" еше не выходил, Игорь Кон сражался в подполье. Поэтому в 11 часов все корпуса закрывались и никого не впускали и не выпускали под угрозой отселения с сообщением по месту работы. То есть после 11 уходить нам было уже нельзя. Для нас с Яшкой это был официальный предлог остаться на ночь и между делом - раз уж вместе ночуем - поебаться. Не выпускают, не впускают, шаг влево, шаг вправо - сообщение в институт. Угроза отчисления за еблю.

Между тем у нас с Яшей уже вышел маленький спор - кто кого будет ебать. Никто не хотел козью Машу, а все хотели Олю. (Из вышесказанного следует, что мы с Яшей еще не врубились на каких человеческих типов наткнулись в лице этих сраных девок - на неебущихся человеческих типов. В самом деле - позвать мужиков вечером, чтоб с ними не поебаться - это не могло вместиться в наши неразвитые мозги! Мы еще были молоды и не знали жизнь до таких тонкостей).

- Чур я ебу Олю, я первый сказал! - заявил я, когда мы на минуту уединились с Яшей в коридоре.

- Это уж мы посмотрим! - самонадеянно не согласился Яша.

Развилась здоровая конкуренция. В процессе трепа мы оба как можно ближе подсаживались к Оле, игнорируя Машу.

И вот после одиннадцати разговор стал затухать. Пора было уходить или ложиться спать, потому что ночь. Мы сделали вид, что якобы уходим.

- Если двери уже заперты, возвращайтесь к нам, - сказали эти дуры, - черт с ней, с репутацией.

Да, это были не ебливые, это были просто очень компанейские дуры с гитарой и желанием душевно поговорить с новыми людьми. Бывают такие уроды в людях. Мы с Яшей спустились на один этаж, затаились, переждали некоторое время и вернулись к этим блядям, еще не понимая провала, с глупой надеждой, которая умирает последней, с предвкушением ебли и легкой борьбы за Олю. Я не сомневался, что Оля предпочтет меня. Яша был уверен в обратном. Он считал, что произвел впечатление своей игрой на гитаре, я считал, что охмурил Олю пиздежом.

- Двери уже закрыты, шмон, облава, не пройти! - телеграфным стилем заявили мы, так и не спустившись к выходной двери. Сделали вид, что хотели уйти, да не удалось и вот теперь, хошь, не хошь, а придется ебаться.

И тут эти глупые дуры, вместо того, чтобы поебаться, сразу заявили, что они будут спать вот здесь, а мы - вот здесь. Они на одной кровати, стало быть, мы на другой. Они даже попросили нас отвернуться, пока они ложились! Прошмандовки.

Легли. Некоторое время мы еще рассказывали друг другу анекдоты, причем бабы рассказывали и сальные! (Ну ду-уры!!!) А потом все на хуй уснули.

Утром в 6 часов в радио заиграл сраный гимн, разбудив нас с Яшкой. Яшка выскочил из-под одеяла и в своих белых трусерах, сверкая и тряся яйцами, помчался в угол выключать приемник.

Больше мы к этим блядям не ходили, хотя они и звали еще разик поговорить вечерком. (А может, хотели исправить свою ошибку? Я все-таки верю в людей).

Между тем у нас в корпусе все были уверены, что мы с Яшей ушли ебаться. Больше всех сокрушался Соломон, который спал на моей кровати:

- Никонов с Макеевым ебутся, а мы тут Муму ебем!

Даже Соломон - блядовед, хуеграф и пиздолюб - не сумел снять тут никакого ёбова, хотя я думал, что свинья везде грязи найдет.

- Что? - с надеждой спросил нас неебаный Баранов. - Спали на разных кроватях?

Видимо, неебаному Баранову вульгарная ебля представлялась таким сверхсобытием, что он никак не мог принять в свой ум, что мы вот так вот просто могли пойти на ночь и поебаться. Он чуть-чуть завидовал и слегка ревновал нас к удаче. На его счастье, все так и получилось, как он спросил. Мы не поебались тогда. И Баранов облегченно рассмеялся.

...А Баранов первый раз в жизни поебался позже, летом 1985 года, в разгар антиалкогольной компании, когда мы были в лагерях. (Баранов войну не посещал, сделал себе справку, хитрожопый). Он с каким-то приятелем пошел на пляж, они сняли двух баб, отвели на квартиру и, пока мы как проклятые защищали родину на лагерных сборах, Адам пил водку и ебал ту бабу, с пляжа снятую. Ее звали Марина. Так Баранов стал мужчиной. Ему понравилось быть мужчиной. Он потом нам все в подробностях рассказал. (Я все помню, Адам!)

---

Цитата:

---

Глава 24. Как я на спор поебался

Однажды мне надоело неёбаное положение, и я решил подойти к проблеме поебки вплотную. Чтобы подстегнуться, я заключил с Яшкой спор.

- Яшка, поебаться не проблема, - говорил я. - Ни хуя не проблема. Давай спорить, что в течении 2, ну хуй с ним, 3 недель я, блядь, кого-нибудь выебу. На пятерку спорим. Давай даже заключим взаимный спор. Ты со мной тоже поспорь, что кого-нибудь выебешь за 3 недели. То есть засунешь хуй в пизду. И вся любовь. Таким образом, если мы оба просрем или оба выиграем, то никто никому ничего не будет должен. А если один просрет, а другой выиграет, то просравший выплачивает выигравшему червонец. Свой проигрыш и его выигрыш.

Мы поспорили...

Объяснения для читателя. Это ясно. Спор-то двойной. Я с ним спорю, что выебу, и он, что выебет. Он просирает, я выигрываю. Я выигрываю - он просирает.
Споры
Варианты Я побился об заклад, что
за 3 недели кого-нибудь выебу Яша побился об заклад, что
за 3 недели кого-нибудь выебет
Я выебал и Яша выебал.
Результат - 0 р. Я выиграл 5 р.
Он просрал 5 р.
Он мне должен 5 р. Он выиграл 5 р.
Я просрал 5 р.
Я ему должен 5 р.
Я не выебал и он не выебал.
Результат - 0 р. Я просрал.
Он выиграл.
Я должен 5 р. Я выиграл.
Он просрал.
Он мне должен 5 р.
Я выебал, он - нет.
Результат - 10 р. Я выиграл.
Он просрал.
Он мне должен 5 р. Я выиграл.
Он просрал.
Он мне должен 5 р.
Он выебал, я - нет.
Результат - 10 р. Я просрал.
Он выиграл.
Я ему должен 5 р. Я просрал.
Он выиграл.
Я ему должен 5 р.

Оба тут же приступили к активным действиям. Задача осложнялась извечным советским вопросом - ГДЕ? У меня дома предки, у него тоже. А ебать где-то надо. Причем еще не ясно кого.

И пошла гонка... Мы с Яшей рванули каждый в своем направлении напролом, ломая кусты и ветки, топоча по опавшим листьям по следу ебова, которое нужно было взять первым.

Сам факт поебки подтверждался честным словом. Мы знали, что друг друга не обманем. И мы оба вели отчет о проделываемой работе.

...Не то чтобы каждый день из этих этапных и судьбоносных мы с утра до ночи бегали - язык на плечо - в поисках пизды. Нет, были дни, когда в отчете появлялись надписи типа "практически ничего не сделано". Или: "Проебал позицию. День пропал".

И вот под фанфары души в моем отчете на 13-й день появилась запись: "СВЕРШИЛОСЬ... НЕ ЗНАЮ, ЧТО И ПИСАТЬ-ТО. В ОБЩЕМ, ПРОСРАЛ МАКЕЙ".

Как же это случилось? Сейчас, сейчас, поудобнее сяду и все-все хорошо и подробненько опишу. Бля буду.

У меня была телефонная тактика: ходить по улицам и снимать баб было некогда, я сидел на аппарате и обзванивал плохо знакомый и незнакомый бабский пол. Яшка же вручную разрабатывал старые связи. Я палил веером, работал по площадям. Он методично бил в одну цель. У Яши была какая-то, с его точки зрения, перспективная в этом плане знакомая. И он решил ее срочно доработать. Она была дура, и у Яши были шансы. Забегая вперед, скажу, что на следующий день после моей победы ему удалось привести эту бабу к себе домой, раздеть до пояса и щупать за сиськи. Штаны ему с бабы снять не удалось, несмотря на все попытки, хотя от трения яшкиными ладонями по сисьскам баба тащилась. Но хуй дала.

У меня же клюнула некая Оксана. На голый крючок взяла. Здесь необходима предыстория. Ведь кто такая Оксана... О-о, я буду рассказывать в подробностях! Слушайте все, как я поебался, и что этому предшествовало!

Однажды, когда Яшкины предки по традиции смотались в Литву отдыхать (никто и подумать не мог тогда, что это заграница), я и Саша Суворов по той же традиции приехали к Яшке с ночевкой. У нас, помню, не было выпивки.

- Может одеколону ебнуть? - усомнился я. - Люди же пьют.

Микоян тут же достал большой пузырь заграничного одеколона, мы налили 3 маленьких стопочки, добавили "Тройного". Для коктейля, наверное. Сейчас не помню. После добавления "Тройного" на поверхности жидкости появилась белая пена. Из стопок резко разило одеколоном. Некоторое время мы сидели за столом над этими стопками, но выпить так и не решились. Вылили в раковину.

- Тогда давай сделаем чефир, - выдвинул я новую версию кайфа. - Люди же пьют.

Мы вбухали в заварной чайник пачку чая и заварили крутым кипятком. Когда заварилось, опять наполнили стопки.

Я опустил язык в рюмочку.

- Ф-фу, бля!.. - меня перекосоебило. - Ф-фу, бля, горечь! Хинин! Бля!

Тем не менее, мы хлопнули по две стопки этой срани.

Сидим, ждем кайфа... Но он не пришел. Зато мгновенно распухла голова. Рожи раскраснелись, давление повысилось. Башка стала тяжелой. А кайфа не было.

После игры в карты мужчины пошли спать. В одну комнату, чтоб попиздеть перед сном. Яшка спал на своем диване, Суворов на кровати, а я на раскладушке. И в темноте предсонного пиздежа Суворов рассказал историю про Оксану. Как я теперь понимаю, все он напиздил. Все, кроме телефона и имени. За Суворовым это водится, он большой пиздун и распиздяй. Ему спиздить, что мне два пальца обоссать. А я это запросто. Лучше многих.

...Якобы, он обнаружил у себя в институте на парте телефон и имя "Оксана". Якобы ходили слухи по институту, что Ксюша баба блядовитая. Он позвонил, они начали встречаться. И у нее дома он ее выебал.

Фантазия Суворова не знала лимита. По его словам получалось, что он бросил Ксюше 7 палок, не снимая гандона! Явные враки. Рассказывал он долго, живописно и красочно. Жалко, что я не мог тогда записать его байки, смерть как интересно! С тех пор прошло уже много времени, и я просто запамятовал технические подробности... Оксана-де, здорово возбудилась, увидев в его гандоне сперму первой палки. И так далее...

Потом он, якобы, ебал ее еще в институтской лаборатории. В общем, я запомнил номер телефона, встал с раскладушки, с понтом поссать, а сам пошел в коридор, вынул из своей сумки ручку и бумажку и записал его (номер) на бумажечку. И, как видите, не зря.

Я начал еблю со звонка. Перед разговором тщательно подготовился, набросал на бумажке текст, возможные повороты беседы. Ведь главное в разговоре с бабой - натиск, напор. Главное - не останавливаться. Без перерывов вешать лапшу, запарашивать мозги. Понимаете? Ебать мозги все время надо, постоянно. Женщина любит ушами и ими же слушает... Текст должен быть веселым, интересным.

Несколько подготовленных телефонных звонков - и, наконец, первая встреча на Пушкинской площади. Я очень надеялся на счастливый конец, но тетка мне не понравилась. Капельку полноватая троечница. Неинтересное, постное лицо. Но выбирать не приходилось, цигель-цигель, ай-лю-лю, время поджимало за яйца...

Я заливался соловьем. Мы брели по Москве, и я свиристел. Нет, я работал! Я отрабатывал спорный червонец не как сумму, а как принцип. Я упорно бежал к цели. Бежал, зная, что с таким же упорством и скоростью идет к своей цели и мой соперник. Нужно было спешить. И нужно было не пережать.

Я произвел на ее слабый мозг сильное впечатление, да. "Может уже сегодня удасться поебаться?" - в надежде думал я, когда вдруг по ее просьбе мы поехали куда-то по синей ветке метро: "Сейчас пригласит куда-нибудь на пустую хазу, и мы поебемся. Почему бы нам действительно не поебаться?"

Увы, она не пригласила. Оказывается, я ее просто проводил. Сказала: "Звони после первого сентября". И мы расстались. Срыв! Да еще перерыв на целую неделю! На целую неделю она выключилась из обращения, и мне пришлось крутить другие варианты. Впрочем, впустую. Там все пообломалось, как вы уже знаете.

...Я позвонил после первого сентября. Мне было уже нечего терять, кончался срок, и я надавил: мол, давай в субботу встретимся, сходим ко мне, тем более мои предки уехали на дачу и мне, калеке, некому даже яичницу приготовить. Смехуечки, пиздохаханьки.

Встретились мы опять на Пушке, под памятником засранному белым голубиным говном величайшему арапскому поэту начала Х1Х века. Я ждал ее первой, как мне казалось, определяющей фразы. И она сказала что-то типа "пошли". Я понял так, что гулять, и разочаровался. Ладно, подумал я , дойдем до ближайшего метро, а там сведу вопрос к поездке ко мне домой.

Мы начали гулять в направлении к Арбату, пиздить, и где-то возле здания ТАСС она вдруг произнесла:

- Ты, кажется, говорил что-то насчет яичницы.

А-а-а! Это хорошая фраза! Она движет нас в нужном направлении. После этой многообещающей фразы я еще на километр приблизился к совокуплению, то есть победному проникновению эрегированного члена в чужую пизду!

Единственное, о чем я теперь жалел, что поехали мы ко мне не с "Пушкинской" - полчаса без пересадок, а с этой ебаной "Арбатской" - хуй знает сколько с 2 пересадками. Такое метро.

Мы ехали, пиздили, а я мучительно размышлял - выгорит или нет? С одной стороны, конечно, она поехала к одинокому хую на квартиру. С другой - бабы дуры, а бабская душа потемки. Охуенные, причем...

- Долго еще? - спросила Оксана, когда мы уже шагали от метро к моему дому.

- Волнуешься? Идем, идем, а конца все не видно...

- Какого конца?

Но даже эта ее двусмысленная фраза еще не гарантировала поебки. Так же как наличие пизды еще не гарантия ее доступности.

В упор не помню, ел ли я тогда яичницу. Ел, наверное, раз по сценарию было запланировано.

Потом мы сидели на диване, кажется, смотрели какие-то фотографии, и я начал постепенный и упорный нажим - волосы, плечи. Засосы. Целоваться с ее ртом, похожим на слизняка, было неприятно, но ведь не всегда в жизни приходится делать только приятную работу. Много в мире и грязной черновой. Кофту, под которой был только непривлекательный белый лифчик, Ксюша сняла сама, обнажив небольшие жировые складки на боках и прыщ на спине. И то и другое было плохо, но передо мной стояла сверхзадача, святая цель, и я пер к ней, плюя на средства. Так бы я ее ебать, конечно, не стал. Но я уже себе не принадлежал. Я принадлежал теперь народу, ждущему от меня подвига. Тысячи лет, многие поколения героических предков, воинов и первопроходцев, проливавшие кровь за отечество, с тревожным ожиданием смотрели на меня: оправдаю я их былые подвиги или нет. Да, я знаю, предки, теперь наступила моя очередь встать в полный рост на бруствер, вдохнуть полной грудью, не посрамить земли русской.

А ведь когда ебать не хочется, но надо, может и хуй не встать!

...Под черными штанами оказались почему-то еще и колготы, которые мы сняли совместными усилиями. Упал лифчик. Дольше всего оборонялся последний бастион - белые трусера. Впоследствии мне неоднократно приходилось убеждаться, что именно этот редут стоит крепче всего. Баба может без боя сдать юбку, лифчик, колготы, но белые трусера, прикрывающие вход в цитадель, бункер, логово, так сказать, зверя, будут стоять насмерть. И даже не у целок. У всех молодух, кто ссыт залететь. Вроде бы она не против переспать с тобой, лизаться-обниматься, лапаться, отдает тебе на откуп 2 сиськи - бери-не-хочу. Но пизду... Впрочем, скорее всего это правило касается только баб молодых да ранних, а те, что ближе к 30-и, сами ворота отворяют - заезжай. Но по 30-летним бабам у нас Бен специалист. Я же молоденьких драл, от 16 до 25.

А вы знаете, как хуево оборона трусов отражается на потенции?! Очень хуево. Поэтому юноше, обдумывающему житье, я бы посоветовал начинать ебаться с одинокими 30-летними тетками с широченной пиздищей и богатым опытом,с бабами на пике сексуальной активности. А не этими микрощелками, которым еще романтики сопливой подавай. Джульетты сраные. Наше дело не рожать - сунул, вынул и бежать.

Девушки! Ебаться лучше без трусов!

Короче говоря, начиная от склизких поцелуев и до начала коитуса без трусов, в общей сложности я ломал ее 1,5 часа! А ведь это была не глупая целка, это была баба, пережившая искусственные роды и много уже накрутившая на спиздометр. Но она зело мандражировала залететь.

1,5 часа плюс абсолютное нежелание ебаться - вы представляете, что творилось с моим хуем? Бедняжка был ни жив, ни мертв. Он то падал духом вместе со мной, то вновь загорался надеждой. Я лапал эти толстые дряблые сиськи, до самого последнего момента не зная, выиграю я спор или нет. Сломаю ее на снятие трусов, заставлю ли хуй подняться из последних сил...

Но я все-таки сделал ее! Правда, учитывая просьбу публики, пришлось провести так называемое прерванное половое сношение с кончиной на пузо.

Зато после этого началась обычная бабская тряхомудия. Жалобы на тяжелую жизнь, подлеца, который в 15 лет заделал ей беременность, потом попытка самоубийства, искусственные роды, мятежные переживания. Тьфу ты... Хорошо еще слезы не развезла. Между прочим, после траха жалобы на тяжелую жизнь для баб тоже развлечение известное. Поебутся - и давай в слезы. Мне один профессиональный ебарь-проститут рассказывал, что, бывалоча, проебешь бабца, а она в слезы - жизнь свою расписывает. "Это, - сказал он, - морально очень тяжело слушать, даже деньги брать потом как-то неловко. Поэтому я всегда деньги беру заранее". 100-процентная предоплата. (250 рублей - цена середины 1991 года).

Интересно, вообще говоря, было пообщаться с этим проститутом, он мне рассказал, что очень много встречается баб с извращенными наклонностями. Кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому ему и лобок брили бабы и в жопу свечкой трахали и так далее. Веселые тетки. Теперь этот проститут решил заняться коммерцией, поставлять пизды богатым клиентам.

Впрочем, я отвлекся. В тот момент, когда я драл Ксюшу, раздался телефонный звонок. Это звонил Баранов. В самый причинный момент! Я быстро сказал ему, что занят, бросил трубку и больше не поднимал ее, несмотря на упорные барановские звонки.

Это поразительно, но с тех пор Баранов звонил мне во время каждой моей поебки. Если во время ебли раздается телефонный звонок, можете быть уверены - звонит Баранов. Что за еб твою мать? Поразительно просто.

Несмотря на то, что подтверждением моей победы в споре являлось лишь честное офицерское слово, я на всякий случай попросил Ксюшу расписаться на листке настольного календаря и накропать какую-нибудь записочку. Я имел намерение продемонстрировать эти вещдоки Суворову, раз уж он хорошо знает Ксюшу и не раз драл ее. Но Суворов вещдоки не признал таковыми и более того, не поверил мне, что я еб Ксюшу. Он начал выспрашивать подробности - на каком такси я вез Ксюшу домой, сколько набил счетчик (около 5 рублей), где она живет, есть ли в подъезде телефон-автомат. Короче, выводил меня на чистую воду, подлец...

А перед самым нашим с Ксюшей уходом из квартиры, опять позвонил Баранов:

- Ты что там, ебешься что ли? Я слышал какой-то женский смех в трубке.

- Да. Я сейчас выхожу, примерно через час-полтора буду дома, так что приезжай с ночевкой.

За последнюю пятерку я отвез Ксюшу домой на тачке, вернулся затемно на метро. У подъезда меня уже ждал Баранов. (Он по наивности думал, что я приведу еще баб, и ему достанется хуй посовать).

- Ну, рассказывай, - потребовал Баранов.

Я поднес к носу Баранова 3 пальца левой руки, которые погружал за какой-то надобностью в Ксюшино влагалище:

- Нюхай! Чем пахнет?

- Фу! Блядь! - Баранов сморщился и отшатнулся. - Пиздой! Ебаный в рот!

Дома Баранов с видимым удовольствием лицезрел разгром в виде двух немытых чашек и слегка помятого дивана:

- Ага! Значит, вот на этом диване все происходило?!

- На этом.

- Молодец.

Мы пошли на кухню, я достал из бара бутылочку и мы славно посидели, отметив такое событие. Клянусь, от этой посиделки я получил большее удовольствие, чем от Ксюши. А если еще учесть, что из выигранного червонца нужно отнять 5 рублей на такси... Да еще червонец тот злополучный Яша отдал мне почти через год. Какой там бизнес!..

Кстати, через год подобная штука повторилась.После бурной трехпалочной ночи, после обязательных барановских звонков, я отвез маленькую Аню домой, и Баранов опять приехал ко мне лицезреть разгром: пустые рюмки, перевернутую постель. Измочаленная кровать поразила его больше всего. Баранов начал делать неприличные жесты руками, туловищем, показывать различные позы:

- И так драл, и так, и так... Молодец.



А с Яшей мы не раз спорили на баб. Однажды он проиграл мне пузырь водяры, купил (еще до Указа) бутылку болгарской черешневой водки, весьма отдающей блевотиной, и мы всей бандой распили ее на солнечной ВДНХ, в открытой столовке, окруженные достижениями нашего народа, среди трудового подвига. Хорошо, блядь, было.

Вообще, с друзьями посидеть лучше всего. Это понимал даже вечно озабоченный Баранов.

- Когда-нибудь, лет через 10, - говорил он. - Когда все мы будем солидными женатыми мужиками, не озабоченными сексом, соберемся без этих баб в лесу, на осеннюю охоту, расстелим на желтых листьях покрывало, поставим водочку. И посидим.

...Семь лет прошло с окончания института, всего только семь. Значит до осенней охоты - еще 3 года...Ты обещал, Адам.

---

Действия: