Откровенно говоря, не люблю банно-прачечные заведения. Сыро там. Склизко. Но не принять приглашение Дона на дни рождения было бы верхом неприличия... Так рассуждала Матушка, складывая в катомку скромные свои дары. Путь предстоял не близкий.

Спускаясь в адово чрево подземелья, несчастная во всех своих святых и грешных жизнях СТОЛЬКО раз не чихала, СКОЛЬКО раз произнесла молитву за эту дорогу. Снующе-толкающе-хмурые люди, специфические запахи и оглушающе злобный свист железных гидр вконец помрачили старческий рассудок:"Уж не сам ли сатана пригласил на Бал?" Непреодолимая сила буквально втолкнула Матушку в пасть гидры. Оставалось только зажмуриться и считать: один, два... что ж так долго-то? Ба, так это не станции! Это уже круги(до Девятого не хватало ровно семи.).
- Милок, это гдей-то я?- нервно спохватилась Матушка.
- На кольце,- ответил что-то жующий отрок.
- А как же мне теперь свет божий увидеть?..
- По прямой через центр...

Когда Матушка, переставляя дрожащие стопы, снова коснулась поверхности земли, хвала Господу так рьяно стала вылетать из ее нутра, что пересохшие губы не поспевали вовремя реагировать. Но радость оказалась преждевременной. Как оказалось, это была лишь часть пройденного пути. Заплутавши в темных переулках, аки Тесей в лабиринте, Матушка решительно набрала номер Keksunа:
- Демоны, запутали, бросили на произвол судьбы! Где я? Куда мне идтить?
- Где Вы, Матушка, чесслово не знаю...- и предал охульник трубку другому. А сам поспешил возвестить уважаемому собранию (архангелы донесли) следующее:
- Великая женщина: умудрилась напиться в метро!
Чувствовалось, что Донам ужо не до пиллигрима...

И тут Матушку словно подменили. Праведный гнев разжег пламя внутри. Искры из глаз окрасили волосы в огненный цвет:
- Праздник, говорите?! Будет вам праздник щаззз!
"Метлой Маргариты" стал местный парниша с мелодичным... кавказским акцентом. От перевозбуждения Матушка по ошибке спикетировала у соседней двери. И пока думала ответить ли стражу "к кому?", то ли просто пощекотать, неспешной походкой подчалили еще два запоздавших пиллигрима - ПлаКСа и Дон.

Первым кто предстал пред ясные очи в открывшейся двери был... KEKSUN. С неизменной щетиной, блуждающей улыбкой, он, казалось, был сражен ВИДеНИЕМ. Его слова приветствия Матушка, по простоте своей душевной, приняла на свой счет, поскольку глаза Пироженого были странным образом сфокусированы одновременно на всех (причем, все трое находились в разных углах раздевалки). Отдав "пальму первенства" треугольнику (М+Ж+М), Матушка осталась одна, дабы приготовить "пламенную" речь.
Не тут-то было! Неожиданно в дверном проеме в образе Азаззело возник Жирный Ачкарик. Элегантно предложив руку, повел Даму вверх по лестнице в самое пекло... Бала.

Коснувшись последней ступени, Матушка вдруг лишилась не только дара речи, но и ослепла, зардевшись. Никогда в жизни не приходилось ей видеть воочию столько... оголенных мужских тел! Ну, не то чтобы совсем оголенных: срамные места были тщательно обернуты тряпочками. Но что такое "тряпочки" для бурной женской фантазии - пустяк... призма... фиговый листок!
В первые минуты лица были просто не различимы: зрение наотрез отказывалось сосредотачиваться на них, чем не преминули воспользоваться шутники (В_Ху и, если память опять не изменяет, petit).
- Привет, Тереза
- А тебя как зовут?
- Так мы ж уже знакомились, на Семилетии...
- Не напоминай о Семилетии. Бесполезно...
Через короткое время - те же, чертиками:
- Терезка, давай выпьем
- А как тебя зовут?
- В прошлый раз, когда с тобой в том углу стоял, был тем-то. А в этом - называй как хошь...

Без дьявольской жидкости смотреть на все это действо не было мОчи. Поэтому, преподнеся дары Мастеру и его собратьям, потянулась к красному... свитеру AldozAvrа. После первого глотка с соседом Матушка стала различать очертания не только тел, но и лиц. И с удивлением обнаружила, что кроме нее на Балу присутствовало множество других Дам, столь разных, но в своей ослепительности схожих.

На каком-то глотке зазвучал лирический тенор Saburа, повергая присутствующих в шок: верить ли ушам своим?..

На каком-то глотке возник образ Туриста с проникновенным взглядом, и почему-то в галстуке. Вспомнилось задорное пионерское:
"Как повяжешь галстук,
Береги его,
Он ведь с нашим знаменем
Цвета одного".

И тут же каламбуром в воспаленном мозгу (ин вино веритас!) проносится шкодное:
"Как захочешь пИсать,
Не смывай ее,
Эта жидкость с виски
Цвета одного"

На каком-то глотке... на каком-то глотке... много было интересного...

А дальше - сон. Ей чудились(?)
- сильные руки PLI
- кий в руках motrosovа
- зажигательный пляс с обнаженным Кеварой...
Хотелось тоже раздеться. Донага. Однако больше хотелось есть. Но поздно: голос Мастера вернул в реальность - закончен Бал, погасли свечи...

Матушка по-хозяйски (не пропадать же добру) собрала оставшийся шашлык в пакетик, прихватила бутыль дьявольской жидкости, дабы дальняя дорога обратно не была столь удручающа, как ее начало, и поплелась вслед за супружеской парой к их карете. Захотелось, чисто по-русски, продолжения праздника. Svetix инициативу поддержала. И пока Матушка голыми руками ловила бампер, пытающегося ускользнуть от нее автомобиля, доверху набитого Донами, чтобы задать один-единственный вопрос о кабаках, карета с ее попутчиками умчалась. Как говорится, "целУйте кактус, поливайте бабушку". ("Sabur, давя на газ, был просто уверен, что Матушка на заднем сиденье кареты в полуобморочном состоянии от впечатлений"- интервью из утренних газет).

А тем временем матушкина грусть была совсем недолгой: на большой дороге ей встретились еще два одиночества - Апанент и Полуношница... Но это уже совсем другая история...

P.S. Респект всем банно-прачечным тусовщикам!
С уважением