Есть притча про осла, который привязан к подъемному механизму колодца
и тупо ходит вокруг него (по кругу, разумеется). И когда Солнце садится,
он (осёл) оказывается в той же точке, с которой начинал свой день.

Когда на болоте три кочки (как три сосны, заменяющие лес), самомнение
куликов об избранности места, которое им подарила Судьба, ничего
кроме смеха вызвать не в состоянии.

Более эпически (и самоутверждающе) выглядит образ пахаря (или эректуса),
который единожды погрузив в землю (или иное) свой плуг (м.б. УД) молча
бредёт по борозде к закату или рассвету. В конце ЕЁ его ждет "Jedem das
Seine". видимый только изнутри. Этот обезличенный ИТОГ с запахом горелого
мяса, сладким как дым непознанного Отечества или позабытое первое
вожделение.

Плодиться и размножаться - единственная цель тутошнего проекта.
А отросток внизу живота, который может иногда надуваться - всего лишь
орудие для её осуществления. Всё остальное - унылая картинка, кою
супер нейросеть, заполняющая черепушку, регулярно транслирует ассоциации
белковых тел, представляющих фетиш материалистической Майи.

В этом смысле, зачатие в грехе и рождение в мерзости (из известного романа)
закономерно (и вполне оправданно) завершается смрадом савана, похожим на
бурные и продолжительные аплодисменты, которыми толпа приветствует своих
очередных вождей в надежде, что их скоро предаст.