Головокружительный хоровод

Каждое собрание выходит по-особенному, непохоже на все другие, предшествующие. Иногда различия определяются принятым форматом. Например, собрания ОГС выходят более пафосными, иногда они костюмированные; собрания Киры Роллер это отвязные, брызжущие эротической энергией тусовки; а вот, к примеру, «Солнечный хоровод» проходит более плавно и спокойно. Но все же, этот хоровод может здорово закружить голову.

Что в этот раз и произошло.

Вино, бильярд, секс…

В этот раз у нас было две Александры. Первая из них – уже хорошо знакомая юная, но неудержимая развратница, героиня моих предыдущих рассказов. Вторая – не столь часто принимающая участие в наших собраниях девушка. Невысокая, субтильного сложения, но при этом очень общительная и энергичная особа.

Мы предавались еще одной общей страсти, кроме, конечно, совокупления, - бильярду. В этом есть что-то магическое: сухой щелчок шара по шару, глухой треск, когда шар попадает в лузу после сильного и меткого удара. После каждого удара положение шаров меняется и частенько бывает, что партнеру по игре достается шар, стоящий прямо перед лузой. Бывают изумительные по красоте и снайперской точности удары. Игра, в которой искусство тесно сплетается с эмоциями.

Александру я обыграл во всех партиях. Удовольствие от игры было огромным, и у нее, и у меня. Неожиданно для себя метким ударом в угловую лузу, я закончил партию, подошел к Александре, приобнял ее сбоку и предложил сделать перерыв минут на пятнадцать-двадцать. Несколько мгновений я провел в приятно-томительном ожидании ответа, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к ее изящному, стройному стану. Она согласилась, и мы тут же отправились в одну из комнат.

Она велела мне лечь на кровать, облила мне всю промежностью хлоргексидином, ловко обтянула мой член латексом и, устроившись между моих раскинутых ног, принялась за минет. Женщины минет делают мягкий или «острый». Последний – это когда такие необычные, резкие ощущения на головке члена, от которых все тело напрягается. Вот Александра делала как раз «острый» минет, настолько уверенно, что я ей полностью доверился. Меня трясло. Она перешла к быстрому, ритмичному минету, обжимая член языком и нёбом и двигаясь всем своим упругим телом. Это был так здорово, что я постанывал в каждый такт ее движений. Единственным желанием было кончить прямо ей в рот, кончить тугой, обильной струей спермы. Этого сделать было нельзя, но желание было сильным, полностью мной овладевшим.

Это было только прелюдией. Александра ловко запрыгнула на меня сверху. Как только мой стержень оказался внутри, она тут же показала себя отличной наездницей; ее бедра быстро двигались как бы по кругу – вперед-вниз и назад-вверх; мой член раскачивался внутри ее влагалища прямо как шатун поршня.

Память запечатлевает в основном статичные картины, подобно фотографиям, я вот и сейчас вижу ее грудь и плечи над собой; но в действительности было очень быстро, энергично и с мощным возбуждением. Иногда Александра приостанавливалась и тогда я брал движения на себя, но возбуждение толкало нас дальше и дальше, не давая передохнуть. В общем, мы дошли до полного изнеможения и столь же полного, яркого, совместного оргазма. Я обнял лежащую на мне Александру, и мы вместе дрожали от оргазма. Это не столь просто описать. Потом она поднялась, и тут же перекинулась назад, на спину, не выпуская моего стержня из влагалища. Удивительный момент изнеможения от короткого, но очень бурного, мощного соития. Мы едва сползли с кровати после всего этого и некоторое время ноги нас не держали.

Александра бывает разной и всякий раз изумительной

Уделим внимание и другой Александре – юной и развратной, с постоянно блуждающей на губах лукавой улыбкой, смеси удовлетворения и удивления. Она словно бы спрашивает: «Как, вы уже кончили?».

Она была со своей подругой Натали, о которой будет сказано ниже, и большую часть собрания провела в комнате, где я ее и застал. Натали на одной стороне кровати сладко и неторопливо совокуплялась с одним из кавалеров, а Александра лежала на другой стороне и пока была свободной. Увидев меня, она позвала к себе.

Ее обычный наряд: черные, сетчатые чулки, широкий кружевной пояс, тоже черный, и белый воротник с окантовкой черной сеткой и кружевами, надевающийся отдельно, был неполон. Трусики, конечно, были сняты, а лифчик она просто забыла взять с собой. Она немного посокрушалась, но не стала особо смущаться. Мы же получили возможность созерцать ее небольшую, ладную и красивую грудь.

Вот сначала поцелуи груди и сосков, потом ее мягких и нежных губок. Затем ее я обхватил ладонями за плечи, несколько раз поцеловал ее высокую шею, и… проникновение внутрь. Я это всегда подчеркиваю, что удовольствие от женщины многогранное. Это и эстетическое наслаждение от внешности женщины, ее фигуры, груди, попы и ножек; это и тактильное наслаждение от прикосновения к ней, объятий и ласк; это и сексуальное наслаждение от вхождения члена во влагалище или куда-то еще. Эти все наслаждения взаимосвязаны между собой, они прихотливо и разнообразно изменяются, и потому женщина всякий раз бывает разной.

Александра была уже размягчена и возбуждена многочисленными предшествующими актами, и я вот особенно ясно ощутил, что ее влагалище обнимает меня теперь совершенно по-иному: два тугих валика, сложенные вместе под углом. Я ощущал, как этот тугой и в то же время мягкий уголок движется вдоль моего фаллоса вверх и вниз. Она постанывала, прикрыв глаза. Прекрасное, нежное и чувственное соитие. Вот так плавно я подошел к оргазму, который сначала заставил сжать ее в объятиях крепче, а потом отпустил. В неизъяснимо приятном расслаблении я целовал ее шейку, ушко. Отпускать ее не хотелось.

Натали

Подруга вышеописанной юной развратницы Натали – молодая женщина, поражающая своим телесным совершенством, изумительно стройной, пропорциональной фигурой, обычно обтянутой черным кружевным бельем, правильными чертами лица, широкой, дружелюбной улыбкой. Вот это такая женщина, с которой стеснительно и боязно познакомиться на улице. Характер ее выдержанный, Натали не бросается в пучину разврата с энергичностью Киры Роллер, но в то же время открытый и радостный. Искрящийся, я бы сказал.

Мне всегда хотелось ее обнимать и ласкать, нежно прикасаться. И вот, выбрав момент в одном из перерывов, я присел рядом с ней и положил ладони ей на плечи. Натали повернулась ко мне, улыбнулась с искоркой; мы обнялись потеснее. Ее точеная, изящная ручка сначала прилегла мне на бедро, а потом плавно поползла вверх, где из-под полотенца немного высовывалась головка моего стоящего члена. Я взял ее руку и подвел ближе. «Тут много смотрят», - немного смущенно сказала она. «Я прикрою полотенцем», - ответил я ей полушепотом. Ее пальцы взяли мой стержень, а я накинул сверху на ее руку край полотенца. Тонкие, изящные, прохладные пальчики; мой член просто вибрировал под их касаниями. Свою руку я просунул под край ее черных трусиков; но этого было мало – чувства требовали продолжения. Я ее позвал, она согласилась, и мы тут же вышли из-за стола в комнату. Приобнимая ее на ходу, ощущая раскачивание ее бедер, я хотел ее, хотел прямо сейчас…

Черное кружево трусиков скользнуло вниз по ее ножкам. Натали легла на спину, закинула вытянутые руки за голову. Небольшая выемка паха, между бедрами, чисто и до лоска выбритая, в которой был вход в ее лоно. Упор на руки, и я ощутил, как головка члена раздвигает в стороны губки ее влагалища, погружается в нечто вязкое, упруго-мягкое. Потом ощущения стержня члена, по бокам сжатого, как тисками, двумя плотными и твердыми валиками. Эти валики буквально завладели мной, я их ощущал при каждом движении, при каждом импульсе внутрь нее. Они даже вытеснили из памяти все остальные ощущения от соития с Натали. Я лишь помню, как уже после оргазма я обнаружил себя поверх нее, вытянувшейся почти что в струнку и стонущей от оргазма. Я обвивал ее руками, поверх ее вытянутых и закинутых за голову ее рук. А ее шейка, щечка и ушко были во власти моих губ и кончика язычка.

Вот еще вспомнил как мой член дрожал и пульсировал, стиснутый ее твердыми валиками, выбрасывая струю спермы (в презерватив, конечно). И после этого ощущение удовлетворения, расслабления и даже, если хотите, облегчения. До ощущения полета.

Все же дамы наши настолько прекрасны и восхитительны, что покружиться с ними в «Солнечном хороводе» это просто неизъяснимое удовольствие.