Увидев новую анкету, долго смотрел на нее и душа радовалась. Макс любил восточных женщин, и они платили ему взаимностью. До конца работы, еще оставалось уйма времени, но ее образ уже сидел во мне. Дозвон. И называется адрес: Знаменская ул.! Вздрогнуло сердце от плохих воспоминаний. Этот Бермудский треугольник, всегда был наполнен вражескими диспетчерами, которые отводили дев красивых от отважных исследователей.

Но больно, лик ее запал в душу. Еду. Выхожу на заветный подъезд и ошарашиваю диспетчера, что стою напротив своей красавицы. Подозрительно быстро называются коды доступа.

И вот она, моя пери, уже обвила меня руками - лианами. Что сказать, вам други? Она конечно, тут спора нет. Но чуть поработать над моей фотографией и будет вам Бред Пит, московского разлива. Скажем, жизнь внесла свои коррективы в ее светлый образ на анкете. Экология, так ее…. В общем, целуемся, не переставая и по Вальтеру и по Гансу.

Оторвались, и пошел для омовения. А в квартире той, стояла жуткая тишина, непривычная для этих мест. Всех злой кризис, отворотил от славного борделя, один Макс голый, да отрада моих глаз Лика. Гели, все есть мои соплеменники, ибо никого из вас мои дорогие, не было рядом, чтобы морально меня подержать.

Вернулся и опять сгреб восточную прелестницу. И тут она мне делает деловое предложение - «А, давай подругу возьмем?». Султаны, гаремы промелькнули в голове у Макса и главное сладкое слово «скидка» грела душу. И Макс сделал свою ошибку - он согласился.

Пришла вторая девушка, представилась Женей. Но глаза мои были глупые повернуты на одну, что сразу выбрал. С ней и легли на ложе. Ласкались не по детски, как котята катались, сминая простыни и вдавливая тела в хлипкое ложе. И нефритовый стержень был красавицей заласкан, в хорошей жесткой кондиции. И воспарился он над телом. Опрокинул деву и вонзил в нее свою орудие, пребывая в позе исследователей Африки – миссионеров. Закатала глаза моя девуля, и было видно как сладко ей наше соединение.

Поставил я мою золотушку на колени, и стал вонзаться в нее на длину свою немалую и держал волосы крепкой рукою.

Так и закричал в минуту сладкую, содрогая стекла и, разгоняя бездомных собак в округе, командор Макс. И было, это хорошо.

Тут и вторая дева подоспела с ванных процедур подивившись, что всю свою богатырскую силу и страсть отдал воин одной единственной. Села дева в ногах и стала созерцать, витязя на привале, чьи уста не отрывались от золотой головки подруги.

Призвал ее Макс к ответу, подползла загулявшая. Да, что-то найти себе применения не смогла сама. На стержень, свой указал ей Макс, и стала ласкать его пришедшая. Да, видно лишняя была она в биение двух горячих сердец. И стержень не слушался ее команд и ласк командора она недополучала. Подключилась моя восточная услада, и стала мне опять хорошо.

Но не той, Макс решил сделать приятное, что предназначалось в этот день. И упал стержень от возмущения. Опечалился Макс, привлек золотую головку и выпил сок из ее уст. Но время привала странника подошло к концу. Стал командор одеваться, понимая, что недодал в этот раз той, что замутила его сознание. И одевшись, выпил весь сок из ее сладких уст и пошел своей дорогой