| Ипполит |
| ( ) |
| 16/10/2007 20:49:36 |
И все же, Моника = Зина
|
Имя: Моника=ЗинаТТХ: 25 лет, рост: 170 см, размер груди: 3, вес: 52 кг, волосы: светлые.
Цена: 3000 руб за 1 час, 6000 руб за 2 часа, 12000 руб за ночь.
Город: Москва. Улица: Кутузовский проспект. Метро: Кутузовская, Спортивная. Адм. округ: ЦАО.
Отчет:
Сегодня я к ней (Монике-Зине) таки пробился!
И, помимо качественного секса, поимел массу интересной информации.
Хитрый якут Ипполит не стал снова звонить Зине, помятуя, какая неприятность имела с ним место в воскресный снегопад.
Он позвонил Монике.
С Ипполитом от лица Моники приветливо поговорили. Обещали ждать, назвали адрес и согласовали время его визита.
Дом на Кутузовском, где обитает Моника, имеет номер, состоящий из двух одинаковых цифр. А номер подъезда, где обитает Моника, из двух других цифр, если сложить которые, получается та же ху*ня, если бы цифры в номере дома перемножить. А этаж, где трудится Моника, как раз тот, что одна из цифр в номере дома.
Код в подъезде Ипполит не запомнил, потому что было много цифр.
Но и запомненных номеров Ипполиту хватило, чтобы глубоко задуматься.
"Неспроста это, однако", - отметил Ипполит и осторожно проскользнул в подъезд.
Когда Ипполит позвонил в заветную дверь, ему открыла худая высокая девушка...
"Это ты Моника?", ехидно поинтересовался Ипполит, наметанным глазом охотника определив полное несоотвествие сабжа ни Монике, ни Зине.
"Нет, что Вы, Моника сейчас подойдет, а я просто Вас встречаю", - отвечала девушка, заботливо помогая ставить в углу прихожей лыжи, которые Ипполит тотчас принялся с себя снимать.
С лыжами, кстати, Ипполит оху*нно промахнулся, поскольку шедший было поутру снег к середине дня прекратился, и пизд*хать на лыжах по асфальту было мучительно неудобно. Но с другой стороны, пешеходы и машины испуганно шарахались от Ипполита, идущего коньковым шагом к намеченной цели, открывая ему путь.
Худая девушка пригласила Ипполита в первую комнату слева от входной двери и принесла кофе. Попивая напиток, Ипполит принялся разглядывать помещение. Окна были наглухо закрыты плотной тканью и занавешены шторами. Дневной свет тускло пробивался сквозь прямоугольник форточки. Тускло одной лампочкой горел светильник у кровати, стоявшей изголовьем к окну.
"Как у нас в чуме," - подумал Ипполит, - "темно и прохладно".
И сразу после этого почувствовал себя дома.
Вошла девушка.
"Ты Моника?" - спросил Ипполит, хотя и сам уже начал подозревать, что эта девушка может быть той Моникой, которую он видел на фото. Правда рыболовной сети, что на фото, на девушке не было.
"СУшит!" - догадался Ипполит. В остальном девка была конечно же похожа.
"Я Моника!" - отвечала девка.
Трижды обойдя девку кругом, Ипполит решил, что ей можно верить.
"А вот скажи мне, а Зина - тоже ты?" - продолжал распросы Ипполит, обходя девку кругом и ударяя в бубен, предусмотрительно захваченный с собой на случай возможного совокупления. С бубном было давно заведено на родине Ипполита. Каждый понимал, что если в соседнем чуме стучит бубен, значит, его хозяин собирается ипсти жену, и в течение часа-полутора нех*я лезть в этот чум с просьбой одолжить соли до завтра. Непонятливым били е*ало, отсюда и пошло выражение "настучать в бубен".
"И Зина -я, и Моника -я", - отвечала девка.
"Тогда", - продолжал Ипполит, - "расскажи мне, Зина-Моника, что за ерунда со мной приключилась в это воскресенье?"
Девка внимательно слушала Ипполита и ее большие глаза с каждым его словом все больше расширялись.
"Нет, ну как так можно!" - воскликнула она в конце рассказа Ипполита. "Ты понимаешь, я ведь только сегодня приехала и даже на работу выходить не хотела, меня просто затащили сюда, сказав что кто-то меня просто умирает - хочет видеть! Не ты?" - спросила она Ипполита.
"Я!" - ответил он.
"Нет, это надо прекращать! Я тут работаю, а моя репутация чернится этой...", - тут она осеклась и посмотрела на Ипполита.
"Продолжай!" - разрешил ей Ипполит, попыхивая махоркой и пытаясь снять телогрейку не стаскивая майки, надетой поверх нее.
- В общем, ты мне правду говоришь? А то уже не первый клиент мне жалуется на хамство отвечающей по моим телефонам. Ты звонил на телефон Зины?
- Да.
- Ну все понятно, я ей сечас позвоню! Нет, ты правду сказал?!
- А то!
- Сейчас прямо при тебе позвоню!
- Нет уж. Я к тебе ипстись пришел, а не в разборках участвовать. Хочешь, звони потом сама. Тем более, что, говоришь, случай не первый.
- Да она специально это делает!
- Она - это кто?
- Да так...
Помятуя о том, как был послан на ху* Зиной, Ипполит был совсем не уверен в справедливости изречения "За спрос не бьют", и перестал развивать эту тему.
Вскоре Ипполит наконец справился со многослойной конструкцией телогрейки и майки. Следом за ними на пол полетели беговые валенки, которые Ипполит сидя в засаде на Монику не снимал уже третий день. Моника-Зина потянула воздух носом и безапелляционно предложила: "В душик!"
Иппполит прошествовал по полутемному корридору в ванну, что напротив входной двери в чум. Девки, которых он разглядел в комнатах по леву руку, начинали зажимать носы руками и хватать воздух ртом. "Не охотницы ни разу", - подумал Ипполит, твердо зная, что подстеречь добычу можно только перебив запах человека. "А зима придет, как добычу брать будут на голое тело?" - подумал про девок Ипполит, и засмеялся, осуждающе покачивая головой.
Свет в ванной погас тотчас, как Ипполит ступил под душ.
"Сбылось родовое проклятье!" - подумал Ипполит, - "нельзя мыться в год, когда нерпа не заходит в бухту!" И зажмурился, ожидая самого страшного.
Скоро по крикам девок в корридоре Ипполит догадался, что это попросту погас свет. Полная темнота, прохлада и влажность усилили впечатления пребывания в родном чуме. Ипполит успокоился, пообвыкся и стал уже намывать себе пипиську, параллельно размышляя о том, почему ХЕРМоржовый взял себе такой ник. Вскоре мысль Ипполита перенаслась ко входной двери, где остались лыжи, и комнате, где он положил бубен. "Не спиздили бы," - подумал Ипполит. Но потом быстро сообразил, что в такой темноте девкам не до его пожитков. "Ну и ладненько," - подумал Ипполит и решил запеть свою любимую песню, в которой обычно пелось о том, что он видит. Поскольку в ванной царила кромешная тьма, песня не складывалась.
Тут прибежала Моника-Зина и заботливо зажгла свечку, чтобы Ипполит не нае*бнулся, вылезая из скользкой ванны. "От девка! От жена хорошая была бы, однако!" - подумал Ипполит и нае*нулся таки об угол стиральной машины.
Моника заботливо подхватила Ипполита под руку и потащила в комнату.
Там она скинула на пол покрывало с кровати и положила на нее свежее белье и Ипполита.
После недолгих переговоров Ипполит, к своему удивлению, был отминечен без резины и разнообразно оттрахан, уже в резине, взгромоздившейся на него в наездницу Моникой-Зиной.
Поняв, что чуть было не потерял бдительность, Ипполит сам установил Монику с Зиной в ЗКП и дал жару обеим. Вскоре в глазах у Ипполита поплыли полосы Северного сияния, закричали чайки и вспомнилось про апельсин, который ему еще не удалось попробовать, и который по словам Михаила, живущего в соседней бухте был так же сочен, как секс с Моникой.
Девка кончено же цифрила и постанывала, чтобы угодить Ипполиту, но при этом совершенно искренне пускала мурашки по коже, когда он начесывал аппетитные полушария ее попы, пристально глядя в немигающий ШГ Моники, стоящей в ЗКП.
Свет, погасший во всей квартире, при этом периодически то загорался, то гас.
В дверь снаружи ткнулись через час с небольшим.
"А ведь наши, однако!" - радостно подумал про девок Ипполит, недоумевая, откуда те знают про бубен.
"А..., давай еще часок!" - предложил Ипполит Монике-Зине.
Так сладко Ипполит не епся давно. После МБР и наездницы спиной к себе, Ипполит пристроил Монику на левый бочок и, подкравшись сзади, долго совершал окаменевшим членом коитусы в намокшую Моникову пелотку, тесно прижимая Монику к себе, сдавливая ее большие сиськи и целуя раскрытые губы, которые стонущая Моника, периодически, забыв о проститутской этике, отдавала Ипполиту поворотом головы.
В глазах у Ипполита вскоре опять потемнело...
Потом они отдыхали.
Обцелованный, отмирамистининный и наглаженный на прощание заботливыми руками Моники с наказом не пропадать, звонить и приходить еще, Ипполит долго еще стоял на Кутузовском, сияющем огнями витрин и проезжающих машин.
Прохожие, обходя его стороной, недоуменно-настороженно смотрели на лыжи, приставленные к стене Моникового дома и брезгливо кидали монеты в шапку, слетевшую с головы ошалевшего от счастья Ипполита, радостно бьющего в бубен: сложенные вместе цифры телефонного номера, что написала ему Моника в сумме давали цифру, равную той, что дублировалась в номере ее дома.
Оценки: секс: 5-, минет: 4, отношение к клиенту: 4+, квартира: 3+, в целом: 4+