Он не спеша затянулся сигаретой, выдохнул дым в тусклое серое небо, перечеркнутое косыми струями проливного дождя и, облокотившись на перила балкона, посмотрел вниз.

Там была суета сует. Невзирая на ливень, по улице туда-сюда хаотично сновали люди. Многие были одеты явно слишком легко для такого ненастья, а некоторые даже в домашних халатах и тапочках. И все тащили какие-то коробки, ящики, сумки, пакеты. Вся улица была засыпана битым стеклом, а в нескольких местах прямо посередине неё свисали оборванные провода. Откуда-то сильно тянуло гарью.

- Кажется, супермаркет на углу разгромили,- констатировал он. – Надо бы сходить глянуть, может, сигарет возьму.
- Сходи,- согласилась она, аккуратно затушила свою сигарету в баночке из-под кофе и на мгновение выставила банку под дождь – дабы окурок погас окончательно. – Только смотри, осторожнее! И накинь дождевик какой-нибудь, что ли, вон как льёт.
- Да уж,- хмыкнул он. – Вот такое хреновое лето.
- Да какое лето, Новый Год скоро, меньше двух недель.
- Это из анекдота – помнишь, про девочку? Ну, вот такой хреновый Новый Год. И вообще год. И совершенно непонятно, что там с новым. Говорят, будем жить по-старому. Если вообще будем.
- Хватит психовать,- негромко произнесла она. – Сходи, посмотри сигарет, и пора уже помаленьку двигаться.

Он взглянул вниз, на соседа, сноровисто кидавшего в свой джип ящики и мешки. С трудом закрыв заднюю дверь, тот уселся за руль и рванул со двора.

- В бункер свой попёрся,- ухмыльнулся он. – Думает пересидеть. Кстати, нас тоже с собой звал. Не совсем понимаю, почему - вроде, и не дружили никогда особо, но звал.
- Ну как,- ответила она,- в конце концов, ты – механик, слесарь, да что угодно, я – медик. В хозяйстве пригодимся.
- И чего не поехали? – вздохнул он.
- А смысл? Ты что, в бункерах не насиделся?
- Что да, то да. Уж насиделся так насиделся. А после той аварии – ну, помнишь, когда прямо в пусковой шахте изделие при регламенте грохнуло – вообще в этих катакомбах жить не могу. Дышать нечем, сердце останавливается… да и что там – всю жизнь что ли сидеть, в конце концов?
- Иди уже за сигаретами, балабол,- устало улыбнулась она. – Вот вечно ты – как начнёшь, так и не остановишь тебя.

Он накинул дождевик, обул резиновые сапоги и затопал по лестнице – лифт не работал уже несколько дней, с тех пор как во всём квартале отключили свет.

Она облокотилась на перила балкона, вздохнула и зажгла новую сигарету. «Вообще, надо всё-таки наконец бросать,- подумала она. – Дурацкая привычка. Да и где их брать потом? Не самосад же садить. И когда он ещё вырастет»

Негромко брякнул мобильный телефон. «Ишь, работает ещё!» - удивилась она. Индикатор сети показывал аж три «палки», а вот батарейка была почти в предсмертном состоянии, и зарядить её в ближайшее время возможным не представлялось.
- Слушай, давай к нам! – раздался в трубке неестественно возбуждённый женский голос. - Мы тут та-а-кое решили замутить! Жесть! Человек, наверное, сто собралось, а может и больше. Будем потихоньку, с кайфом друг друга убивать. Ну, типа, чего дожидаться-то… Оторвёмся наконец по полной – каждый воплотит то, о чём мечтал. У тебя же вроде были мысли на эту тему?

Она с трудом подавила нервный смешок.
- Да нет, спасибо. Знаешь, были да сплыли. Теперь у меня совсем другие мысли.
- Ну ладно, - разочарованно послышалось из трубки,- как знаешь. А мы-то думали, сейчас вы приедете, и такое начнётся!
- Да нет, чему тут начинаться. Всё, скорее, уже заканчивается.
Она нажала сигнал отбоя.

Он пыхтя ввалился в дверь, таща за собой здоровенный пластиковый мешок.
- Господи, чего ты там набрал?
- Ну, сигарет по три блока тебе и мне, пива немножко. Ещё вату с бинтами и йодом из соседней аптеки прихватил – её тоже расхерачили. Тушёнки, вермишели.
- И как мы всё это сейчас попрём?- поинтересовалась она.
- А может, сюда машину пригнать?
- Нет уж, на машине в город сейчас лучше не надо. Давай-ка отсюда потихоньку выбираться. Кстати, мне Госпожа Х звонила, звала на тусовку… они там решили напоследок снафф-тусовку замутить.
- А ты чего?
- Ну отказалась, естественно. Вот уж о чём никогда не мечтала. Кстати, за последние дни кто только не звал! И проститутки знакомые, и свингеры, и трансы, и просто честные йобари. Все хотят напоследок оттянуться. – Она горько усмехнулась. – Как дети, честное слово. Как будто за всю жизнь не натрахались.
- Меня фетишисты звали,- смущённо сказал он. – Хотят посидеть-потуситься, а потом идти гулять. Всю жизнь, говорят, по подвалам да закуткам – надо же наконец и в люди выйти.
- Ну да, лучше поздно, чем никогда.
- Да и пусть их. Я этого, честно говоря, наелся досыта. Равно как и всего другого. Подумал, прикинул – нет, правда ничего такого  не хочется.
- А чего хочется? – спросила она, как-то очень серьёзно взглянув на него.
- Ты знаешь. Ты, я… машина, дорога… ну, и уехать туда, где всем эта хренотень глубоко по барабану.
- Тем более, что ехать не так уж и далеко,- улыбнулась она. – Ладно, пошли что ли.
- Слушай,- он явно смутился. – А можно я латекс с собой возьму? Сам всё потащу, там совсем немного. Чтобы комары не кусали и вообще.
- Нет, ты точно псих,- покрутила она пальцем у виска. – Ну, ежели сам готов тащить, так и тащи.

Они взяли пару небольших спортивных сумок – сигареты, медикаменты, немного еды – надели дождевики и резиновые сапоги и вышли под струи ледяного дождя.
- Попробуем на метро? – нерешительно спросил он. – Вроде, вчера ещё ходило.
- Дойдём до станции и глянем. Попробуем. Ну, а так – может, найдём машину.
- Да кто сейчас повезёт? – возразил он. – Кто сейчас людей возит? Одни драпают куда-то, другие просто так катаются.
- Значит, поищем машину без водителя, - улыбнулась она.

С метро получилось неожиданно удачно, хотя и не без проблем. Поезда действительно ещё ходили, и они даже сумели не только пробраться сквозь толпу народа, ринувшегося укрываться в метро, но и впихнуться в тот поезд, который шёл в нужную сторону.
- Так,- раздался в динамике голос. – Двери не зар… не закр… ну вощем так и поедем, след..дщая станция… ик…– Копенгаген.  - Похоже, машинист был совершенно пьян.
Состав рванул с места, за окном промелькнула платформа, забитая людьми, которые танцевали, пили, пели, обнимались, трахались, совершенно не стесняясь окружающих, в общем, кто во что горазд.
- М-да,- мрачно произнёс он, крепко вцепившись в поручень. – Всем всё можно. У кого чего болит, тот тем и занимается. Хорошо ещё хоть особо не дерутся и не стреляют.
- Ну, это, я думаю, ещё впереди,- ответила она. – Погоди, вот немного разойдутся…
- А ни полиции, ни солдат не видно.
- Так они все небось по бункерам сидят. Кто по своим, а кто в качестве несущих службу.
- Что же, всё так и бросили на произвол судьбы?
- Ну, если всё правда, то это ненадолго. Не успеют особо разгуляться.

Поезд качнуло на повороте, и несколько человек выпали из набитого вагона в открытые двери. Их крики заглушил скрежет колёс. Остальные только крепче вцепились в поручни и друг в друга. Состав больше не останавливался на станциях, а машинист хрипло пел в микрофон песни – почему-то пытаясь исполнять их на английском языке, которого явно не знал.
- Вот штырит парня,- усмехнулась она. - Наверное, всю жизнь о чём-то таком мечтал.
- Этот поезд в огне-е,- тихонько пропел он в ответ.

Поезд вырвался из-под земли, и тут, видимо, в метро тоже отключили электричество. Свет в вагонах погас, сразу стало сумрачно – ибо совсем уже настал вечер, а за окном по-прежнему были только ливень и низкие тучи. Поезд по инерции докатился до платформы и тут, видимо, у машиниста сработал рефлекс – он затормозил, да так резко, что люди в вагоне попадали друг на друга.
- Поезд дальше не идёт,- раздалось из динамиков (почему-то трансляция ещё работала),- все быстро нахуй отсюда, сволочи! – машинист громко всхлипнул и выключил микрофон.

- Вот здорово! – сказал он. – Тут нам и идти-то всего полчаса!
Они подождали, пока схлынет толпа с платформы, подхватили сумки и неторопливо двинулись к выходу. В спальном районе происходила такая же бессмысленная суета, как и в Центре, только пьяных было явно больше. Поэтому они, не задерживаясь, двинулись хорошо знакомой дорогой, стараясь подальше обходить скопления людей. В нескольких местах собрались какие-то стихийные митинги, а в отдалении ясно слышались выстрелы. По улицам беспорядочно ездили автомобили; электричества не было, и светофоры не работали но, похоже, и без этого все решили забыть про правила движения.
- Эх, и как мы только выбираться будем? – пробормотал он. – На дорогах небось такое творится.
- Выберемся,- уверенно ответила она. – Да и дороги нам в общем не очень нужны.

Они уже дошли до шоссе, забитого машинами, идущими из города, и оставалось совсем немного, когда в небе сверкнуло сразу несколько ярких молний, и раздался оглушительный, многократно перекатывающийся удар грома. И сейчас же у всех автомобилей заглохли двигатели, погасли фары, и наступила пугающая тишина и темнота. Затем люди, сидевшие в машинах, выскочили на дорогу, начали открывать капоты и багажники, поднялся истерический гвалт.
- Ну и дела,- сказал он, когда они кое-как перешли на другую сторону шоссе. – Такое впечатление… знаешь, это как электромагнитный импульс. Разом кирдык всей электронике. – Он вытащил из кармана мобильный телефон и посмотрел на него. – Ага, похоже.
- И что теперь? – озадаченно спросила она.
- Посмотрим. Сейчас хорошо иметь старую машину, без электроники,- он усмехнулся. – Примерно как у нас. Эх, всегда любил карбюраторы и не доверял впрыску. Зато, если заведётся, то, похоже, бензин не проблема. Главное – чтобы не попытались реквизировать.
- А ты езжай тихо-тихо и быстро-быстро,- улыбнулась она.

В посёлке было темно, только в доме, где жили родители, тускло светилось окно и негромко стрекотал мотор старенького бензогенератора.
- Старый конь борозды не портит! – сказал он, остановившись на секунду, чтобы послушать этот стрёкот, а потом поднялся на крыльцо, пошарил в тайничке, нашёл ключ и отпер дверь.

Родители сидели рядом на диванчике и смотрели кино на допотопном кинопроекторе. – Ох, добрались! – радостно вскочила мама. – А мы вот тут… телевизор не работает, смотрим твои старые мультики. На чердаке лежали, вместе с проектором. Хорошо, не выкинули.

В камине тихо потрескивали дрова, и комната освещалась только его неярким красноватым пламенем.

- Ну что, поедете?- спросил отец.
- Попробуем. Тут, знаешь, всё непросто,- он рассказал об увиденном на шоссе.
- Ладно, чего говорить, пошли посмотрим.
- А внуки где, не знаешь? – робко спросила мама вслед.
- Сын – во Франции, дочь в Польше, ну, или уже в Германии. В общем, всё как они хотели.

Уазик завёлся с пол-оборота, но нужно было ещё убрать стоящую перед воротами легковушку отца, которая мешала проезду. А вот та заводиться не желала, не слышно было даже щелчка реле стартёра. Немного подумав, он сел за руль уазика и аккуратно выпихнул машину бампером на улицу, а потом, выехав, так же аккуратно затолкал её обратно в гараж.
- Похоже, бензин ей больше не нужен. Там много?
- Почти полный бак.
- Давай сольём? Зачем он теперь ей.
Набралось почти две канистры. Одну он положил в уазик, вторую хотел оставить, но отец замахал руками:
- Что ты, что ты, у нас ещё полно бензина, генератору на месяц хватит.
«На месяц»,- усмехнулся он. «М-да… мне не нужна вечная игла для примуса – я не собираюсь жить вечно».
- Может, вы с нами?
- Да ну, нет. Столько ехать, да на такой машине, а мама тряску плохо переносит. Нам здесь нравится. Столько лет, всю жизнь почти. Посидим, поговорим, кино посмотрим. Езжайте, ребята. Может, покушать хотите? У нас есть.
- Да нет, спасибо. Бензопилу вот только возьму – у вас же их вроде две.
- Бери, конечно. И масло не забудь.

Он положил в машину пилу и сумки, она села рядом и уазик неторопливо, с выключенными габаритами и фарами, двинулся по грунтовому просёлку параллельно шоссе, на котором виднелась длинная вереница застывших машин.
- Почему так? – спросил он, мотнув головой в сторону шоссе.
- Наверное, потому, что они бежали от,- задумчиво произнесла она. – Ну, а мы едем к…

Часов через пять, всё так же просёлками им удалось добраться до моста на границе области. Но едва они приблизились, как из темноты простучала автоматная очередь. Стреляли не прицельно, однако несколько пуль высекли искры из бетона совсем неподалеку от колёс уазика.
- Вот чёрт,- сказал он. – Через эту реку нам так просто не перебраться.
- А какие ещё есть варианты?
- Тут недалеко железнодорожный мост… может, там всё не настолько сложно. Машина по полотну идёт нормально, я пробовал.

Уазик действительно легко взобрался на насыпь и бодро поехал по железнодорожному пути, немилосердно трясясь на шпалах. Поодаль уже можно было различить в темноте контуры железнодорожного моста, когда машина уперлась в бетонную шпалу, лежащую поперёк пути. Под откосом валялась ручная дрезина, а вокруг неё – несколько неподвижных тел. Вдали виднелось укрепление из мешков, в центре которого угадывалась бойница для пулемёта.
Тихо выругавшись, он выключил мотор и вылез из машины.
- Слушай, я сейчас попробую сходить… поговорить… а ты давай наружу и спрячься где-нибудь.
- Да где тут прятаться-то, всё как на ладони. – Она открыла дверь и решительно шагнула к нему. – Вместе пойдём. Раз решили вместе – так вместе.

Они медленно и осторожно двинулись в сторону мешков. Оттуда послышался кашель и раздался хриплый голос:
- Стой, кто идёт?
- Свои,- неуверенно сказал он.
- Какие такие «свои»? Откудова?
Над мешками ярко вспыхнул прожектор, осветив машину и стоящих около неё людей.
- А-а… из города… чё номера-то не свинтил? В городе у нас «своих» нету!
- Но подождите… - заслоняя глаза рукой от яркого света, он сделал шаг вперед.
- Стой! Стрелять буду! – послышался металлический щелчок.
Он сделал ещё пару нерешительных шагов.
- Стой, говорю тебе! Скажи пароль!
- Пароль,- неожиданно произнесла она из-за его спины.
За мешками послышался смех, и прожектор погас.
- Всё правильно. Топайте сюда. Только спокойно, не дёргайтесь.
Они подошли к мешкам. За крупнокалиберным турельным пулемётом сидел одетый в камуфляж небритый мужик с забинтованной головой.
- Та-ак… и кто это у нас тут…
- Да кто же вас так бинтовал? – с неожиданной жалостью в голосе спросила она. – Разве ж так бинтуют?
Мужик явно смутился.
- Ну это… кому тут бинтовать… всё сами-сами.
- Давайте я нормально сделаю, у нас в машине есть аптечка, бинт.
Мужик хмыкнул и поднялся из-за турели. Пулемёт уставился стволом в чёрное небо.
- Да у меня тут в каптёрке целый медицинский склад. Ладно, вы, дамочка, идите сюда, а ты давай объезжай искусственное препятствие, чай не на трамвае едешь,- мужик хохотнул,- и подгоняй машину за бруствер. Нефиг мне сектор огня перекрывать.
Он нерешительно повернулся к уазику.
- Иди, иди,- махнула она ему рукой. – Нормально всё.

Когда через несколько минут он поставил машину на небольшой ровный пятачок позади мешков и зашел в крошечную железнодорожную будку, которая стояла рядом с въездом на мост, она уже заканчивала перебинтовывать мужику голову. Тот благодарно посмотрел на неё, примерил каску – наделась, и спросил:
- Чаю хотите?
- Только у нас к чаю ничего нету,- смущённо сказала она.
- Фигня, у меня еды навалом. На всю оставшуюся жизнь. Ну, точнее, на неделю, как минимум.

- И чего вы тут сидите? – осторожно поинтересовалась она, когда крепкий чай был разлит по алюминиевым кружкам, а из вскрытого ящика извлечены армейские сухари.
- Да вот, посадили. Ну, и сижу. Типа, страж порога.
Вздрогнув, он поднял взгляд на мужика. Тот, прищурившись, смотрел ему прямо в глаза.
– И поскольку связи теперь никакой нет, то вряд ли меня отседова снимут. Ну, по любому, ждать-то осталось недолго.
- А пулемёт зачем?
- А пострелять,- ухмыльнулся мужик. – Люблю это дело. Честно говоря, ничего больше толком и не умею, да и не хочу уметь. Читали Джека Лондона? Был там у него такой неукротимый белый человек. Ни одной пули мимо. Ну, вот это я.
- Неужели вам это правда нравится?- спросил он.
- Нравится – не нравится, спи моя красавица. Первые десять лет трудно, потом привыкаешь. А я уж… эх… ещё Афган успел застать.
- Понятно…
- Оп-па! – вдруг насторожился мужик. Он выскочил из домика и прильнул ухом к рельсам. – Так, похоже, гости едут. Вы, ребята, сидите тут, а я сейчас.

Невдалеке послышался свисток локомотива. Видимо, на нем включили прожектор – будка озарилась ярким светом. И в ответ ему загрохотал пулемёт, и зазвякали по рельсам и камушкам балласта стреляные гильзы. Прожектор тут же потух, но пулемет всё продолжал свою песню смерти. Послышался несильный взрыв, потом другой, пулемёт наконец замолк, а через мгновение в будке появился мужик и схватил висящий на гвозде автомат.
- Пойду-ка посмотрю, чего там.
Несколько минут они молча сидели в темноте. Неподалеку раздался одиночный выстрел, затем ещё один, ещё, короткая очередь, ещё одна, ещё выстрел, а потом мужик позвал их:
- Ребята, вам жратва вкусная нужна? Идите сюда, тут её полно.

Они осторожно подошли к расстрелянному поезду. Все стёкла в локомотиве были выбиты пулями, и за окном виднелась тёмная фигура машиниста, завалившегося на спинку кресла. Из-под развороченного кожуха машинного отделения поднимался лёгкий дымок. Два изрешечённых спальных вагона были темны и молчаливы.

Мужик высунулся из дальнего вагона.
- Так, смотрите, тут вроде кухня. Побило малость, но вроде есть кое-что целое. О, колбаса, клёво! Надо быстрее сожрать, пока не протухла. - Он деловито набирал в ящик какие-то банки и свёртки.

Внезапно в глубине вагона что-то зашуршало, мужик мгновенно бросил ящик и схватился за автомат.
- Дяденька! не стреляйте! не убивайте! – раздался тонкий испуганный девичий голосок.
- Что ещё тут такое? – мужик повёл стволом на голос.
- Они меня с собой взяли… сказали, какая тебе разница, а так с нами до бункера прокатишься… что творили, гады… издевались по-всякому… подружку мою убили… мы с ней вместе работали.
- Где работали? Ты кто такая?
- Про… проститу-у-утка,- послышалось из вагона. В коридоре осторожно приподнялась с осколков битого стекла тоненькая фигурка в коротком блестящем платье и порванных в нескольких местах чёрных колготках. На белом лице странно выделялись ярко накрашенные губы и потеки туши у глаз.
- Это как же я тебя не убил-то?- удивлённо сказал мужик.
- А я опытная,- всхлипнула девушка. – Я уже два раза под расстрел попадала.
- Ну, раз живая, тогда пошли.
- А… это…
- Да не бойся.

Мужик повесил автомат на плечо, взял ящик подмышку и выпрыгнул из вагона. – Помогите-ка даме спуститься!
Он обошел мужика и протянул девушке руку. Она боязливо оперлась на неё, не решаясь прыгнуть.
- Не бойся, ловлю!
Девушка соскользнула ему в объятия. Одна туфля на высоченной шпильке соскочила с ноги и упала на землю. Все разом посмотрели на неё, потом на девушку.
- Куда ж ты в таком прикиде? Есть во что переодеться?
Девушка растерянно улыбнулась. – Не-а. Как к ним пришла, так и поехала.
- Не, так не пойдёт! – Мужик положил ящик на рельсы, заскочил обратно в вагон и через пару минут выкинул наружу ворох барахла. - Местами малость кровью попачкано, ну да ничего.

Никого не стесняясь, девушка быстро сняла с себя всю одежду, побросала её прямо на землю и переоделась в рубашку, джинсы, кроссовки и куртку. Одежда была мужского покроя и заметно ей велика.
- Ну, теперь рассказывай,- сказал мужик.
Девушка снова зарыдала.
– А что рассказывать,- проговорила она сквозь всхлипы. – Забрали из салона… обещали взять с собой в бункер… и кормить… а как поехали – говорят, у нас каждый человек на счету, а вы с подругой в этот счёт не вписываетесь.
- А ты чего?
- А я ничего… я просто жить хотела… вот.
- Ну, а сейчас чего хочешь?
Девушка всхлипнула. – К маме я хочу. К маме!
Мужик присвистнул. – И где ж её теперь искать, твою маму?
Девушка вытерла слезы рукой, окончательно размазав по лицу тушь, и улыбнулась.
– Да тут недалеко. Километров двадцать, может, тридцать, не больше.
- Вот оно как! – Мужик обернулся к ним. – Ребята, подкинете?
Девушка непонимающе уставилась на него.
- У них машина… хорошая машина, и вроде примерно в твою сторону едут.
- Как машина? Машины же не ездят теперь, я видела.
- А эта ездит. Я ж говорю, хорошая машина. Ладно, пошли.

Они подошли к будке. Мужик кинул ящик с продуктами на заднее сиденье уазика и вдруг снял с плеча автомат.
- Слушай, возьми! На память! Славная машинка! Я с ним столько лет… - он ласково провёл рукой по испещрённому зарубками прикладу, на котором почти не осталось живого места.
- Да куда мне его? Я и стрелять-то не умею.
- Научишься! Дело нехитрое. Погоди, я сейчас.
Мужик метнулся в будку и вернулся с двумя цинками и жестяной банкой.
- Вот патронов тебе на первое время и масло. Хорошее масло, немецкое. Чисть, смазывай, не ленись. Славная машинка.
Он растерянно взял автомат и положил в уазик рядом с ящиком.
- Да куда ты его, под руку клади, эх, воин! И на предохранитель поставь, а то ещё сам себя застрелишь!
Мужик схватил автомат, чем-то щёлкнул и вручил его обратно. Он аккуратно пристроил оружие между передними сиденьями.
- Ладно, давайте, валите отсюда,- мужик внезапно посуровел. – Валите, быстро. А то что-то у меня нервы начинают шалить,- и припадочно дернул головой. – И ты,- он схватил кусок белой тряпки и швырнул девушке,- хоть морду от краски вытри, а то прямо как блядь какая недобитая, смотреть противно.
Он сделал было шаг к мужику, но она мягко удержала его за плечо.
- Поехали, правда, пора. Девочка, садись.
Они сели в уазик, он завёл мотор, включил фары и с хрустом воткнул передачу.
- После моста съезжайте с железки, где насыпь пониже,- сказал мужик, не оборачиваясь. И через поле по прямой, до асфальта с километр будет. По железке не езжайте, там следующий мост я взорвал. И этот сейчас взорву.
Он удивлённо уставился на мужика. – А… пост-то тогда здесь зачем?
Мужик повернул к нему лицо, осклабившееся в страшной улыбке. Из его глаз медленно текли слёзы.
- Я же сказал – пострелять. Люблю я это дело. Больше ничего не люблю. Понял? Валите, быстро!

Машина уже проехала мост, когда сзади тяжело загрохотал пулемёт. Он нажал на тормоз, и все одновременно обернулись. Огненные точки трассирующих очередей улетали в чёрное небо и низко нависшие серые тучи. Так продолжалось несколько минут. Затем, словно в ответ, громыхнул гром, и яркая иссиня-белая стрела молнии вонзилась в будку и в груду мешков. Прогремел взрыв, и в зареве разгорающегося огня послышались хлопки взрывающихся патронов. Потом раздался ещё один взрыв, более сильный и глухой. Железнодорожный мост тяжело приподнялся с дальнего быка и медленно осел в реку.

Метров через триста насыпь стала ниже. Он осторожно съехал с неё в поле, и, стараясь выбирать дорогу поровней, порулил к виднеющейся вдали полоске асфальта.

И всё это время, не переставая, лил дождь.

- Далеко тебе ещё? – спросил он девушку, не отрывая глаз от дороги.
- Нет, километров десять осталось. Прямо на трассе, метров двести в сторону. – Она расслабилась, пригрелась и почти дремала. Теперь, без косметики, её лицо выглядело совсем молодым.
- Давно фействуешь? – зачем-то полюбопытствовал он и увидел в зеркальце её внезапно насторожившийся взгляд. Девушка резко поднялась на сиденьи, взялась за ручку двери и профессионально-бесстрастным голосом спросила:
- А вы с какой целью интересуетесь?
- Да успокойся, девочка! – она неторопливо обернулась к девушке и улыбнулась. – Просто, понимаешь, он с сексталка, и при этом любит задавать всякие идиотские вопросы.
Девушка внезапно расхохоталась.
- Ой, не могу! С сексталка! Охренеть! Это ж надо, где встретились! С ума сойти! Ребята,- она уже нервно икала от смеха,- вы ещё ники ваши скажите! Да ладно, не надо, шучу, ещё потом забанят за разглашение. Ё-моё, предупреждать же надо!

За разговорами чуть не проскочили нужный поворот.
- Вот здесь, совсем рядом. Видите, окно светится.
- А у вас тут что, электричество есть?
- Да не-е, это у мамани лампа керосиновая, она у меня запасливая.
Машина притормозила прямо у калитки. Они увидели, как на веранде дома метнулась тень и припала к окну.
- Может, еды тебе с собой дать?
- Этого добра у нас самих до хера! – девушка весело рассмеялась. – А что, ребята, заезжайте в гости… если получится… вы ж тут, я так понимаю, где-то недалеко? Дорогу знаете,- она хмыкнула,- секс любите… я так думаю. – Она открыла дверцу. – Ну, спасибо вам огромное! Удачи вам, будьте живы и счастливы!
- А поцелова-а-ать? – потянулся было он в её сторону, но она легонько шлёпнула его по губам и сказала девушке:
- Я ж тебе говорю: он с сексталка. Ладно, давай, пока. Удачи. Маме привет.
Девушка посмотрела на него и негромко, но отчётливо сказала:
- Полгода улицы. Два года салона. Два года индюхой, потом ещё полгода салона. Часик – пять, два – девять, ночь – восемнадцать, анал включён, эм-бэ-эр по договорённости. Двадцать четыре-сто шестьдесят восемь-пятьдесят один, грудь два с половиной, своя, стоячая. – Затем подмигнула и добавила: - Постоянникам – существенные скидки, по любви – бесплатно.
Она шутливо замахнулась на девушку: - Я те щас дам – «по любви»!
- Всё-всё, ухожу-ухожу. До свидания. Мерси за подвоз.
Девушка аккуратно захлопнула дверцу и пошла к калитке. В доме распахнулась дверь, и навстречу ей бросилась пожилая женщина.

Он круто развернул машину и вернулся на дорогу. Впереди, там, где был райцентр, виднелось далёкое огненное зарево, слышались какие-то похожие на выстрелы хлопки, а чёрное небо изредка прорезали вспышки молний. Видимо, и в здешних краях всё было не так просто. Но им оставалось уже недалеко. Ещё несколько километров, и уазик, свернув с трассы, запрыгал по кочкам лесной дороги, разбрызгивая в стороны воду из луж и изредка пробуксовывая в рытвинах. Было совсем темно. Он взглянул на часы.
- Почти двенадцать часов ехали, охренеть.
Она непонимающе посмотрела на него. – Ты о чём?
- Быстро как доехали!
Она усмехнулась. – Ну да, по сравнению с обычными четырьмя часами – просто мгновенно.

Внезапно свет фар выхватил из темноты, пересечённой косыми струями дождя, лежащее поперёк дороги дерево. Он еле успел затормозить.
- Оп-па!
- Это ж-ж-ж неспроста,- только и сказала она. И тут же сзади из окружающей машину мокрой тьмы послышался громкий голос:
- Стой! Поднять руки! Выйти из машины!
Он схватил автомат и выскочил наружу.
- Дурак! Не надо! – крикнула она, а он, несколько раз судорожно нажав на спусковой крючок, начал вертеть пахнущую маслом и порохом железяку в руках, пытаясь понять, как снять предохранитель. Внезапно за ствол автомата схватилась чья-то рука и сильным рывком вырвала оружие.

- Вы откуда и куда? – поинтересовался здоровенный рыжебородый мужик, державший в одной руке ружьё, а в другой – его автомат. И вдруг присвистнул, закинул ружьё на плечо и отбросил с головы намокший капюшон. – Э, да это никак знакомые лица! Машина только другая,- и деловито пнул переднее колесо уазика. – Хорошая машина! А автомат откуда?
- Да это… мужик подарил… на мосту… а я-то даже не знаю, с какой его стороны…
- Ага, то-то я смотрю, знакомый калаш. Вижу, что не знаешь. Ничо, не умеешь, научим… дальше помнишь как?
Она тоже вылезла из машины и улыбнулась.
- Нам бы домой… совсем немного ведь осталось.
- Это можно,- и мужик махнул рукой. Из придорожных кустов выскочили несколько вооружённых мужчин в мокро блестящих дождевиках и споро оттащили дерево в сторону.
- Держи,- он вручил ему автомат. – А мы тут ещё маленько попартизаним. С детских лет об этом мечтал, не поверишь. Ну, а на досуге загляну к вам, с оружием обращаться научу, да и вообще. На охоту потом сходим.
Он непонимающе уставился на мужика.
- Когда – «на досуге»? Когда – «потом»?
- Ну, не знаю. Завтра, послезавтра.
- А что… будет завтра? Вы уверены? Откуда вы знаете?
Мужик посмотрел в чёрное небо, изредка озаряемое вспышками молний, из которого не переставая лил дождь.
- Ну, если ты считаешь, что завтра не будет, то у тебя его и не будет. А я считаю, что будет. Так что у меня – будет.
- А это самое… ну, конец…
Мужик расхохотался.
- Конец – делу венец. Сколько уже этих концов пережили! Давай, езжай, с ног ведь валишься, вижу.

Уазик ткнулся радиатором в покосившийся забор, и только тут он почувствовал, как устал. Заботы и переживания последних дней, обреченный город, страшная долгая дорога – всё это нахлынуло разом. Он кое-как выбрался из машины, забыв погасить фары, взял в одну руку автомат, в другую – цинку с патронами и, шатаясь, побрёл к дому, оскальзываясь на размокшей земле.
- Так, сейчас быстро пятьдесят граммов и ложись,- скомандовала она ему. – Я из машины сама всё перетаскаю. А то до утра оставим – тут никто не тронет.

Он с трудом вскарабкался по лестнице из подклети в горницу, бросил автомат и цинк прямо на пол и повалился на кровать, жалобно скрипнувшую всеми пружинами. Сквозь полузабытьё он чувствовал, как она снимает с него мокрую куртку, стаскивает грязные сапоги и брюки, укутывает одеялом. Пятьдесят грамм не понадобились – он уже уплывал в сон.
- Проснусь ли? – подумал он.
- Не храпи! – толкнула она его в бок.
А за окном чёрное небо продолжало извергать потоки воды и испепеляющие молнии. Один раз ударило совсем рядом, но у него уже не было сил пугаться.
«Он не заслужил света, он заслужил покой»,- подумал он засыпая.

Но, как оказалось, и со светом всё обстояло неплохо.
Он открыл глаза от яркого солнечного луча, заползшего ему под веки. В окно стучалась ветка березы, сплошь покрытая ярко-зелёными листьями. За окном пронзительно синело высокое небо без единого облачка. А на подоконнике толстенный серый кот тщательно вылизывал свои так и не отрезанные яйца. Было тепло, тихо, уютно и спокойно.
Он приподнялся на скрипнувшей кровати. Из кухни послышался свисток закипевшего чайника. А через минуту вошла она, неся огромный бутерброд с толстым ломтём докторской колбасы и большую кружку кофе.
- Вот и всё,- улыбнулась она. – А ты боялся. Ешь, колбасу надо быстрее сожрать, пока не протухла.

…и закончился календарь майя.
…и начался календарь ийуня.
…и Весну сменило Лето.

Действия: